ПАМЯТИ ВАСИЛИЯ ШУКШИНА
Еще ни холодов, ни льдин.
Земля тепла. Красна калина.
А в землю лег еще один
На Новодевичьем мужчина.
“Должно быть, он примет не знал, –
Народец праздный суесловит, –
Смерть тех из нас всех прежде ловит,
Кто понарошку умирал.”
Коль так, Макарыч, – не спеши,
Спусти колки, ослабь зажимы,
Пересними, перепиши,
Переиграй – останься живым.
Но в слезы мужиков вгоняя,
Он пулю в животе понес,
Припал к земле, как верный пес.
А рядом куст калины рос,
Калина – красная такая…
Смерть самых лучших намечает
И дергает по одному.
Такой наш брат ушел во тьму!…
Не буйствует и не скучает.
А был бы “Разин” в этот год.
Натура где – Онега, Нарочь?
Все печки-лавочки, Макарыч!
Такой твой парень не живет.
Вот после временной заминки,
Рок процедил через губу:
“Снять со скуластого табу
За то, что видел он в гробу
Все панихиды и поминки.
Того, с большой душою в теле
И с тяжким грузом на горбу,
Чтоб не испытывал судьбу,
Взять утром тепленьким с постели!”
И после непременной бани,
Чист перед богом и тверез,
Взял да и умер он всерьез,
Решительней, чем на экране.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)